«На митинге было на удивление немного 30–40-летних. Зато их было большинство среди тех, кто кричал в социальных сетях своим френдам: «Опомнитесь, вас используют! На вашей крови сделают свои дела те, кто уже дискредитировал себя, когда был во власти, а теперь хочет вернуться и снова погрузить страну в хаос!». При этом они честно признавались, что нынешнюю власть отнюдь не обожают. Но и «новых старых» не хотят. И вообще не хотят никуда ходить и митинговать, потому что на митинги ходят пиариться только всякие отморозки.

Я долго не понимала, откуда такой страх перед митингами и агрессия относительно митингующих. Пока не сообразила: их воспоминания — голодные шахтеры, стучащие касками у Белого дома, сам Белый дом, закопченный дымом пожара, нищие родители, чьи НИИ и заводы закрылись, очереди, вонючие «оптушки», наглые «братки» в малиновых пиджаках.

Наверное, они бы могли стать опорой нынешней власти. Но их много, этого последнего поколения советского беби-бума. Их много, а социальных лифтов — все меньше. И в свои 30 с небольшим они вдруг массово задумались о том, что — все, приехали.

Карьера сделана — и это карьера мелкого начальника, на уровне отдела, максимум — подразделения. Дальше — уже только «по блату», если есть нужные родственники или умение в правильном месте в правильное время правильно лизнуть правильного человека. Но и в этом случае потолок определяется уровнем блата.

Бизнес построен — но это маленький бизнес, и возможности сжимаются с каждым днем, а не расширяются. Даже если ты не спишь ночей, ломая голову, и работаешь по 15 часов без выходных. Потому что для успеха бизнеса надо иметь родственника или знакомого в госстурктуре, который сможет дать тебе госзаказ за откат. Или разрешение. Или еще что-то даст. Но и в этом случае границы твоего бизнеса совпадают с границами компетенции благодетеля-чиновника.

Они не обиделись — потому что привыкли к обману, а лохами считают не себя, а тех, кто в 90-х стоял у Белого дома. Но их не устраивает высота потолка. Она их давит. И вот это поколение циничных, ненавидящих 90-е годы, боящихся митингов и не верящих никому — те, за кого сейчас нужно бороться и власти, и оппозиции. Я не знаю, как и кто сможет убедить их в том, что откроет двери. Я только знаю, что словам они не поверят.»

И ЭТО НАША ПОЗИЦИЯ…