Некуда идти

В Краснотурьинске с ужасом ждут прихода зимы около 30 бомжей

Вот уже полтора месяца 52-летний Павел Егорович Пастухов живет, как и все нормальные люди, в доме, только «домом» для него стала лестничная площадка. Павлу, говоря открытым текстом, не на что жить. Единственное, что поддерживает его существование, – это еда, которую по доброте душевной дают соседи. Пока дают…

Когда-то у Павла Егоровича все было хорошо. Жил в своем доме, работал, но оступился – совершил кражу, за что и отсидел положенный срок. Получил «на память» заболевание – туберкулез. Говорить об этом Павел Егорович не любит. Может быть, еще и потому, что именно в тот период его жизнь пошла наперекосяк. Плюс ко всему дом Пастухова, куда его сестра на время пустила постояльцев, сгорел при пожаре. А нет дома – нет  и прописки.
В 2008 году Пастухов освободился, какое-то время у сестры пожил. Пока в больницу не положили. Все-таки туберкулез, серьезное заболевание… Пациента в тубдиспансере за год, конечно, на ноги поставили, только вот идти ему стало некуда. Сестра умерла, оставив прописанной в квартире племянницу, – для Павла места не нашлось. Поэтому уже второй месяц он живет этажом ниже. На площадке. 
– Мне его очень жалко, – говорит Валерия Коробейникова, жительница подъезда, в котором обитает (слово «живет» не очень подходит) Павел. – Мы с сестрой по мере возможности стараемся подкармливать его каждый день. Он, конечно, благодарит, только чувствуется, что принимает он еду лишь от безысходности. Не идти же воровать снова! Мы и одежду ему какую-никакую даем, но все по мелочи – носки, полотенце…
Как только Пастухов поселился на площадке, женщина дала ему 100 рублей – на еду. Так он с этих денег еще и две шоколадки купил – Валерии и ее сестре. Чтобы работать, оформить пособие или пенсию, требуется прописка, которой у Павла Егоровича нет. Он, по словам Валерии, совсем не пьет спиртного, но, может быть, потому, что не на что… Родная же племянница, говорит Коробейникова, навещала дядю только раз за полтора месяца. Но он и этому рад.
– Он в квартире будет жить, а я квартплату буду оплачивать? – восклицает племянница Пастухова Ольга. – У меня зарплата не такая уж и большая для этого. Сам он не собирается работать, и сам вогнал себя в такое положение, в котором находится сейчас. Когда сгорел дом, ему должны были предоставить общежитие как погорельцу, и мы неоднократно ему говорили, что нужно идти в администрацию, восстановить документы. Он ходил куда-то, но по возвращении говорил, что, мол, все кабинеты закрыты. Я его вижу редко, но когда встречаемся, то обязательно покупаю еду, сигареты… Уделять ему много времени тоже  не могу – у меня четверо маленьких детей.
– Мы его знать не хотим, – вторит жене муж, Владимир. – Павел Егорович уже много лет как не маленький ребенок, сам должен восстанавливать документы, работу искать, но ему выгоднее ничего не делать. Когда жил с сестрой, моей тещей, то за квартиру не платил, выпивал. В  итоге сегодняшний долг по квартплате составляет внушительную сумму. Естественно, что этот долг гасить придется нам как новым владельцам  жилья. Да и не только мы должны помогать, если уж разобраться. У Павла Егоровича, между прочим, жена есть и сын. Но вряд ли ему кто сейчас из родственников помогать будет. И он сам виноват во всем.
По словам заместителя директора Комплексного центра социального                 обслуживания населения Светланы Лисиной, о судьбе Павла Егоровича она знает непонаслышке. Мужчина уже обращался в центр, и социальные работники хотели добиться предоставления ему пусть временного, но жилья, однако – «Павел почему-то не захотел заниматься восстановлением документов», отметила Светлана Александровна. Она говорит, что Пастухову предлагали работу на подсобном хозяйстве, но он тоже отказался. По неизвестным причинам.
– Говорите, ноги у него больные? – удивилась Лисина. – Так пусть приходит, что уж… Попытаемся походить с ним, как с маленьким ребенком, по врачам. Хотя я знаю, что медики отрицательно настроены по отношению к нему, никто не хочет давать инвалидность.
Вообще, по словам Светланы Лисиной, таких пастуховых в Краснотурьинске немало – 28 человек. Это статистика 2008 года. Сейчас их, конечно, больше – ведь экономическая ситуация в стране только ухудшилась. «Мы им помогаем, решаем вопрос о временном проживании в Волчанске – там находится приют временного содержания для людей, попавших в трудные жизненные ситуации, – говорит Светлана Александровна. – Кроме того, наши работники связываются с предприятиями – как с частными, так и с государственными – пытаемся трудоустроить. Но большинство людей, проработав там буквально пару дней,  возвращаются на улицу, не могут побороть в себе привычку выпивать. Конечно, есть и такие, кто берет волю в кулак и бросает дружбу с зеленым змием, но таких меньшинство. Подавляющее меньшинство».

Уважаемые читатели!
Ждем ваших комментариев и мнений о том, что делать с так называемыми бомжами? Какие меры необходимо принимать на городском уровне, чтобы хоть как-то помочь этим людям обрести свое место в жизни?