70 лет надежд

Жительница Краснотурьинска узнала о судьбе своего отца – пропавшего без вести во время войны, благодаря перочинному ножику

Своего отца – Гавриила Михайловича Собянина – Нина Гавриловна Симонова не помнит, все, что она знает: он ушел на фронт 13 августа 1941 года. Женщина припоминает, что приходило одно письмо-треугольник, которое не сохранилось. Уже после войны в мае 1947 года на имя ее мамы пришло обнадеживающее извещение: «Ваш муж, находясь на фронте, пропал без вести в феврале 1942 года».

Мама Нины Гавриловны ждала супруга более 40 лет – до самой смерти, все надеялась, что он вернется. Ведь пропал без вести, еще не значит, что погиб…

– Наши родители были особенными людьми, – считает Нина Гавриловна. – Очень внимательными, способными работать, знающими жизнь не по науке, а от своих предков. Они знали, как дом построить, как в лес нужно ходить. Мой отец, если шел на рыбалку, то без рыбы не возвращался, шел в лес – всегда с мясом домой приходил. Вот какие были наши родители.

Для Нины Гавриловны война – это когда все время хочется кушать; это единственное платье, которое нужно носить, пока оно не развалится; это постоянно отсутствующая мать – уходила на работу ранним утром, а возвращалась поздним вечером, а еще это – работа за кусок хлеба. И неважно, что в 41-ом Симоновой было всего 4 года. На фронт уходило почти все: урожай с личного огорода, яйца, мясо, молоко, полученные от своей же скотины. Семье оставались крохи. Чтобы выжить.

73-летняя женщина вспоминает, что однажды они с братом очень сильно заболели. Врачи посоветовали маме отпаивать их… молоком, лекарств не было никаких.
– Трудно было, но мы выжили, – говорит Симонова. – Чего-то ждали, радовались всему: солнцу, растениям…

О пропавшем отце в семье не говорили, только надеялись на его возвращение. А мама Нины Гавриловны посоветовала детям на вопросы посторонних отвечать, что отец погиб на фронте. О том, что Гавриил Михайлович действительно погиб, Симонова узнала случайно из радиопередачи, во время которой рассказывали, что под Москвой, в районе города Клин, в сентябре 2006 года нашли санитарное захоронение, где лежал перочинный ножик с надписью Собянин Г. Нож в виду сильной ветхости сохранить не удалось – при высыхании он распался. Поисками занималась Клинская районная общественная организация «Поисковый отряд «Подвиг». Нина Гавриловна связалась с представителями этой организации. В апреле 2010 года ей официально сообщили: «Ваш отец, будучи бойцом 365 стрелковой дивизии, погиб 7 декабря 1941 года при освобождении д. Вьюхово. Останки Собянина Гавриила Михайловича 15 ноября 2006 года торжественно перезахоронены в братскую могилу на воинском кладбище, расположенном справа от дороги Решетниково-Копылово в Клинском районе Московской области. На братской могиле установлена плита с выявленными именами погибших». К этому письму также прилагалась историческая справка о трагической судьбе 365-й стрелковой дивизии и воспоминания очевидцев. «Я когда прочитала, потом ночь не могла уснуть, – рассказывает Нина Гавриловна. – Злилась, ругалась, ногами топала… Сколько людей полегло, а многие до сих пор числятся без вести пропавшими, и их родные ничего не знают о том, как они погибли… Целая дивизия… Это даже не одна тысяча человек…»

Судьба дивизии, которая была забыта…

Участие уральских дивизий в битве за Москву известно. Но судьба этих дивизий различна – одни впоследствии стали гвардейскими и воевали до победы, другие – сгинули за несколько месяцев Великой Отечественной войны и были фактически забыты. Одна из таких дивизий – 365-я стрелковая 1-го формирования.

По данным Центрального архива Министерства обороны РФ, она была сформирована в  Нижнем Тагиле Уральского военного округа. Свой боевой путь дивизия начала 6 декабря 1941 года на территории Клинского района – под Москвой – и сыграла значительную роль в освобождении города Клина. После чего в составе 30-й Армии была передана в состав Калининского фронта. 365-я дивизия 1-го формирования участвовала в освобождении населенных пунктов Тургиново, Микулино, Лотошино, Теряева Слобода. 1 января 1942 года дивизия совместно с частями 29-й и 31-й Армий освободила г. Старица Калининской области, переправилась через Волгу и продолжала наступление на г. Ржев. Достоверных данных о судьбе дивизии очень мало, известно только, что  в окружении зимой 1942 года она почти полностью погибла в Мончаловских лесах. Погибло все командование дивизии, командиры полков и батальонов, комиссары всех частей и подразделений. Были утрачены документы и знамена дивизии и полков, поэтому как самостоятельная часть дивизия была расформирована. Из состава Красной Армии 365-ю дивизию исключили 22 мая 1942 года.

Один из ветеранов, чудом выживший в мясорубке под Москвой зимой 1942 года, А. Ведяев в своих воспоминаниях пишет: «365-я стрелковая дивизия не числится официально нигде, кроме как в мемуарах командиров Д. Д. Лелюшенко и П. А. Ротмистрова». Ветеран рассказывает, что той зимой они попали в окружение. Был приказ выходить из окружения, выбрались только 12 человек…

Еще один очевидец тех событий – Сибгат Хаким, командир санитарного взвода, в своих воспоминаниях рассказывает: «Особенно памятна мне лютая зима 1941-1942 гг. Под пулями и снарядами, в морозы и пургу нам, медикам переднего края, приходилось оказывать доврачебную помощь раненым с очень сложными и обширными ранениями. Помню, в сильный мороз вывозил я на санках с поля боя комбата с оторванными ногами. Дал я ему выпить стакан спирта. Это спасло ему жизнь. Остановилось кровотечение. А другой случай так и стоит у меня перед глазами, хоть и прошло много лет. Прибегает за мной санитар, чтобы я срочно шел в сарай, где были наши бойцы и куда угодила мина. Среди убитых и раненых я увидел стоящего солдата, которому осколком оторвало нижнюю челюсть. Ранение было страшным, кровь заливала зияющее горло, солдат задыхался, глаза его выражали ужас, но в горячке он еще держался на ногах. Я из большого индивидуального пакета сделал твердый овальной формы валик и туго наложил его на место отсутствующей челюсти. Это остановило кровотечение… Запомнился один бой, когда мы обходили Ржев северной окраиной. Немцы пошли в контратаку. Все санитары схватились за оружие и вместе с солдатами пошли в бой. Пулеметный огонь противника был такой плотный, что нельзя было поднять голову. Один из командиров поднялся во весь рост и крикнул: «За Родину, вперед!» И мы рванулись, стреляя на ходу»…