Блог. Александр Меркер: «Сплавной затор на реке»

Во второй день нашего водного путешествия мы миновали небольшую деревушку с таким же названием как и река – деревня Каква. В деревне через речку был переброшен большой деревянный мост, по которому проходила машинная дорога на Верхотурье. Мы опасались, что не сумеем пройти между его опорами. Но ничего, пронесло нас под мостом благополучно.

Мы догадались в деревне купить трёхлитровую банку вкуснейшего молока. Его нам пришлось перелить в свой бидончик, так как стеклянная банка была нужна хозяйке. У этой же хозяйки мы купили полведра картошки, которую потом использовали для печёнки.

На реке Какве, 1955 год. Фото предоставлено А. Меркером

После деревни пошли прибрежные скалы. В первый день по правому берегу нам тоже они встречались, но это были маленькие скалки, они ни в какое сравнение не шли со скалами, которые мы увидели вскоре после деревни. Высоченные, с почти отвесными стенками, они появились справа после очередного поворота речки. Изумлённые таким величием скал, мы с открытыми ртами замерли на плоту, даже управлять им забыли, и любовались красотой природного творения. Ни одному из нас таких скал видеть еще не приходилось.

Потом были еще скалы, одна красивее другой. Вершины их были увенчаны стройными соснами с зелеными шапками ветвей и золотым отливом стволов. По каменистым склонам росли кустарники, а на небольших скальных уступах ютились неизвестные нам растения с белоснежными, розоватыми, похожими на ромашку, и небесного цвета цветками.

Названия скал мы не знали, да и вообще, были ли у них эти названия? Не знали мы и названия этих красивых растений. А спросить об этом у рабочих-сплавщиков, которых мы иногда встречали, просто не догадались.

А мы, провожая взглядом удаляющиеся скалы, плыли дальше. По всей реке на отмелях под такт речных волн на длинных ножках стеблей покачивались огромные листья водных растений. На реке стояла прекрасная погода. Лёгкое дуновение мягкого, сыроватого от близости воды ветерка теребило листву прибрежных кустарников.

На ночь мы останавливались на небольших полянках, которые мы заблаговременно высматривали с реки. Обустроив себе простенький шалаш, мы у самой кромки воды оборудовали костровое место и варили ужин. Поужинав, мы собирали сушняк для вечернего костра. Вечерами мы подолгу сидели вокруг него, любуясь колыхающимися языками пламени костра, походившими на неистовые пляски демонов. Чуть позднее любовались искрами костра, улетающими в ночное небо навстречу уже появившимся звездам. Угли костра, от которых вверх струились голубоватые язычки, завораживали наше воображение.

Теплый летний ветерок, играя ветвями, чуть-чуть тянул по верхушкам деревьев. Тишину белой ночи тревожили только редкие всплески воды на прибрежных камнях, стуки отдельных бревен, проплывающих мимо нас, да неистовый стрёкот кузнечиков. Уже в те далёкие годы я понял, что сидеть у вечернего костра, любоваться его огнём и слушать всплески рядом протекающей реки можно бесконечно долго.

Я уже писал, что между посёлками Башенёвка и Галка мы два раза попадали в заторы, но они были небольшими, они только начинали зарождаться, и мы сами справлялись с их разборкой. А в большой затор мы попали только один раз, было это немного ниже устья небольшой речушки Тота.

Что такое затор? При самосплаве брёвна россыпью несутся течением реки – это называется «молевой» сплав. Здесь важно, чтобы плывущие брёвна располагались параллельно берегу. Но иногда бывает так, особенно на повороте реки, когда бревно одним концом упирается в берег, тогда другой его конец течение реки начинает разворачивать поперек реки. Сзади несушиеся брёвна напирают на это остановившееся бревно, упираются в противоположный берег и происходит перегораживание реки потоком брёвен. Если вовремя не растащить брёвна, то это скопление может растянуться на сотню-другую метров по реке.

В таких заторах трудно освободить «виновное» бревно из-за большого напора брёвен сверху.

Растаскивание затора. Фото предоставлено А. Меркером

Вот в такой-то затор мы и попали, едва миновав устье Тоты. Наш плот уперся в «хвост» затора, вода начала заливать наш плот, хорошо, что за нами не было сплошного потока брёвен. Мы, отталкивая отдельно плывущие брёвна, сумели причалить к берегу. Надежно закрепив плот, мы по берегу пошли к «голове» затора. Затор на всем своем протяжении представлял собой хаотичное нагромождение бревен, здесь перемешалось и переплелось между собой несметное количество стволов разных размеров и пород. Одни бревна торчали из груды других наподобие колючек гигантского дикобраза.

В голове этой мешанины из бревен уже суетились сплавщики, среди которых были и женщины. Сплавщики стояли на брёвнах начала затора и длинными баграми ловко растаскивали застрявшие брёвна. Освободившиеся из плена бревна подхватывались течением, уносилось прочь, а сплавщики уже по всей ширине реки освобождали другие, зорко следя за поведением всего затора. Наконец, затор дрогнул, пришел в движение.

Сплавщики, стремглав, бросились бежать по движущимся брёвнам к берегу. Успели. Затор с шумом проносился мимо нас. Работа сплавщика очень опасная. Стоит кому-нибудь зазеваться, можно провалиться под брёвна – гибель неминуема.

Сплавщики объяснили нам, что причиной затора было то, что в поселке Тота, что расположено в нескольких километрах выше устья речки Тота, рано утром была открыта плотина, и весь накопившийся там запас брёвен стремительно ринулся по узкой речушке Тота к речке Каква. Выскочив из Тоты, поток брёвен встретился с другим потоком – каквинским. Узкое «горло» Каквы не сумело справиться с таким объёмным потоком брёвен – образовался затор, который с трудом только сейчас удалось растащить.