Блог. Надежда Левагина. «История одного кулинарного подвига»

Вечером мы обнаружили таинственное исчезновение книги, которую читаем перед сном последние несколько недель. После безрезультатного осмотра всех мест, где она могла бы спрятаться, сын достал с полки Носова и предложил почитать на сон грядущий его любимую «Мишкину кашу». Незатейливая история про парнишек, задумавших варить себе ужин. И про то, что у них получилось в итоге. «Смешные они, да?» — спросил сын, видя, что я улыбаюсь. И услышал похожую историю про таких же «мишек», пытавшихся поразить меня своими кулинарными подвигами…

Накануне восьмого марта два приятеля, назовем их Гриша и Шурик, пообещали нам, девочкам, в качестве подарка собственными руками приготовить праздничный обед. Продукты и посуду принесем с собой, сказали они.

Надежда Левагина, блогер «Глобуса», рассказывает историю одного кулинарного «подвига». Фото: pixabay.com

Вкусно покушать я любила уже тогда, поэтому их предложение было принято с необычайным восторгом. Дело было лет пятнадцать назад, я уже давно жила отдельно от родителей — снимала маленькую квартирку на Каляева. Потому собраться решили у меня.

В обозначенный час мальчики ввалились в квартиру, гремя пакетами. И закрылись на кухне. А мы с подругами притаились в комнате, прислушиваясь к звукам, доносящимся оттуда. Мальчики творили что-то явно грандиозное. Гремела посуда, лилась вода, что-то падало, падали они сами…

Наверное, пока на крохотном квадратике кухни разворачивается действие, есть смысл немного рассказать о кулинарах.

Итак, Шурик. Не знаю, как так произошло, но человека, по паспорту величавшегося гордым именем Александр, абсолютно все звали Шуриком. И этот вариант имени ему удивительно шел. Худой, длинный, белобрысый, с длинными плетнями рук по бокам – на тот момент нам было по 15-17 лет — и до невозможности смешной и рассеянный. У него была огромная тяга ко всем знаниям мира сразу. И не менее огромная потребность поделиться прочитанным с окружающими. Тяга возникала хаотично и так же хаотично прерывалась. Знания, естественно, были весьма поверхностны и спорны, а вид в момент рассуждения он имел самый что ни на есть уверенный. Оттого Шурик выглядел этаким кандидатом околовсяческих наук, обожающий сложные речевые обороты, канцеляризмы и иностранные варианты слов там, где вполне можно было бы сказать проще и понятней. И чем задиристей было его умничанье в пылу беседы, тем он сильнее забавлял нас. Был Шурик ко всему этому очень добр, прост, открыт и умел ярко бледнеть и заливаться краской. И по-юношески искренне восхищаться жизнью и так же восхищенно жить её…

…Несколько лет спустя он неосторожно женится на даме много старше себя с очень непростым характером, быстро станет отцом, намотает себе на шею груз кредитов, долгов и обязательств. И как-то вдруг подрастеряет и юношеский лихорадочный блеск в глазах, и умение радоваться, и ту самую простоту и открытость. И произойдет губермановское: «Любовь – не вздохи на скамейке, и не прогулки при луне. А кто женился на еврейке, тот это чувствует вдвойне». С тем лишь отличием, что супруга его — дама самых что ни на есть славянских кровей. Но с самым непростым нравом…

Гриша. О, Гриша! Если можно охарактеризовать человека одним словом, то Гриша – это пафос. Нет, не так! ПАФОС!! Все его рассказы того времени резюмировались рассуждениями о том, как ловок и удачен он был в описываемой им же ситуации. Как посмотрел – и все девчонки попадали без чувств. А потом еще долго приходили и стояли под дверью, взирая на божество, выходящее из квартиры панельной пятиэтажки… Он знал неимоверное количество стихов, шарад, загадок, бряцал на гитаре, орал песни собственного сочинения и отчаянно пах носками. Поэтому, едва входя в помещение, сразу можно было определить, что он уже здесь. И если его не слышно, то только лишь потому, что наверняка уже дует в чье-нибудь ухо очередную умность. Все его байки к тому же подчеркивались не менее широкими жестами. И мы, не в силах устоять перед лавиной его пафоса и самомнения, рыдали от восторга до рези в животах и звали его не иначе, как Григорий Пэдрович – был он по-батюшке Петровичем. Он не обижался и даже немного гордился.

С возрастом, кстати, он совсем не поменялся. Стоило Пэдровичу купить свой первый цифровой фотоаппарат, как на его страничке в соцсетях тут же появлялось сообщение, что-де «профессиональный фотограф дорого-богато отснимет свадьбу, юбилей, похороны». И не менее богато обработает. Вставит ваш фэйс с красными глазами в какой-нибудь «космический» фон. Или в фон с ромашками. Или посадит в седло крутого байка. Ну или вы окажетесь в ситуации личного знакомства с самим Президентом? Ручку ему пожмете, то есть. На фото. Примеры этих жутко обработанных фотографий хранились в папке, гордо именуемой Портфолио.

Позже появилось новое коммерческое предложение: «Ремонт от А до Я». Мы, примерно представляя уже качество предлагаемых нашим Мистером Пафосом услуг, шутили что-то про ремонт «от А до Б»…

… И вот два этих кулинара гремят и шумят на кухне. Что-то у них гремит, пыхтит, падает, падают они сами. С озабоченными и донельзя серьезными лицами выходят и возвращаются, плотно прикрывая за собой дверь. Мы уже извелись все от ожидания и догадок: что там могло бы быть?

И вот, о, чудо, нас зовут к накрытому столу!

Как бы вам описать то, что было в тарелках… Представьте себе большие трубки-макаронины, которые вообще-то перед варкой фаршируют фаршем. Так вот, в тарелках были именно они, только сильно разваренные и без фарша. А еще представьте плохо перемолотый в блендере нечищенный помидор. И всё это, и разваренные макаронины, и плохо перемолотый томат плавает в едва-едва теплой несоленой воде. На вкус сия пища богов оказалась такой же, то и на вид. Ужасной. Ну, мы девочки воспитанные, поулыбались, сказали, что «ммм! Как вкусно! Только мы вот что-то вас ждали-ждали и аппетит совсем пропал». И предложили попить чай: в холодке возле балконной двери был спрятан собственноручно приготовленный нами «Наполеон». Мы тоже готовились к праздничному обеду.

Парни, умяв и то, что было в тарелках, добавку из кастрюли, выпив по три стакана чаю и слопав торт, с присказкой «Ну разу вас больше ничего нет» засобирались домой. А потом, уже будучи на пороге, видимо, размякнув душевно от горячего чая, признались, что на самом деле они долго не могли решить, что приготовить. А потому не нашли лучшего решения, чем взять принесенную мамой одного из них баланду, гордо именуемую супом томатным. Коим, я так понимаю, травили учащихся одного из учебных заведений города. Мама работала при столовой и время от времени приносила домой судки. И даже банку показали, в которой этот нектар был донесен до нас. «Что же вы так долго делали на кухне?» — спрашиваю удивленно. «Делали вид, что варим!»