Глава III. О пользе мотивации

В гостеприимном Краснотурьинске я порядком пообщался с его жителями: от фасовщика стирального порошка до сидящего в офисном кресле сытого начальника. Люди – разные, а темы разговоров, примерно, одни и те же. Каждый из моих собеседников сетовал на плачевное состояние города и о том, как было бы здорово сбежать отсюда.

Не понимаю тех людей, которые живут там, где им не нравится. Ходят они, и все им не так, лица воротят: деревья кривые, погода гадкая, снежный городок отсутствует. «Тебе вот хорошо, ты в Петербурге живешь. У вас там все по-другому», — сетовали многие.

А я вот не знаю решительно ни одной причины, по которой человек, желающий жить, например, в Петербурге, Москве или Узбекистане, не мог бы поменять место жительства. Главное – действовать. Здесь нужны поступки, а не пустые разговоры.

Но нет, не едут почему-то. Ноют, успокаивая себя «вескими» причинами: дети, квартира, работа, собака, ремонт, радикулит. Но положа руку на сердце, этот самообман похож на жизнь с нелюбимым мужем, ради выплаты совместно нажитых кредитов.

Я бы горд был сообщить, что Урал покидают самые амбициозные и талантливые люди. Конечно, есть и такие, но их меньшинство. В основном — это студенты или покалеченные несчастной любовью одиночки. Я и сам спешно покинул Урал, прихватив с собой увесистый саквояж, в который неопрятно были накиданы обиды, разочарования, нереализованный потенциал и верный плюшевый товарищ по прозвищу Филимон Купер.

Прекрасно помню свои первые впечатления от Петербурга. Я до последнего момента не хотел выходить из вагона, где уже был налажен спартанский быт: кипяток и штора. Сидел и наблюдал в окно за тем хаосом, неизвестностью и дождем, что жили на улице. Я уж было засобирался обратно на Родину, и даже серьезно обдумывал вариант с приобретением билета, когда взгляд упал на вокзальный столб. На нем было коряво нацарапано известное петербургское слово из трех букв. Увиденное меня здорово вдохновило, и я воспринял это как личный вызов. Даже сейчас, спустя долгие годы, когда на моем пути случаются трудности, я вспоминаю этот неопрятный столб и мотивирую себя этим волшебным словом.

Став жителем мегаполиса, через некоторое время я заметил, что среди приезжих существует какое-то негласное братство. Для примера приведу одну историю.

На одном из предыдущих мест своей службы, я мало работал и много ныл. Умолял и приводил адекватные доводы в пользу увеличения штата своего отдела. «Своего отдела» звучит круто, если ты не единственный его сотрудник. Победа была за мной. Процедуру собеседования, логично, доверили провести мне самостоятельно.

«Задание очень ответственное. Смотри — не подведи», — натолкав дюжину шоколадных конфет в рот, пробубнила полная девочка-кадровик, и передала мне инструкции по проведению успешного собеседования. Ничего дельного в той распечатке я не обнаружил, за исключением шоколадных отпечатков пальцев на каждой странице.

Для меня это был первый, и пока единственный, опыт проведения собеседования. Обычно я находился по другую сторону переговорного стола. На вакансию охотно откликнулись люди и выстроились в очередь, длинную и извилистую, как спагетти. Ответы звучали однообразно и не совпадали с моими ожиданиями.

К концу дня на столе образовалась увесистая кипа анкет. Велик был соблазн набрать молодых красивых дам, но они не пришли. Поэтому выбор пал на тех, кто произвел впечатление «умного». Возможно, это был единственный случай, когда у очкариков было преимущество при трудоустройстве. Да, я до сих пор верю в то, что очки носит человек читающий, а не какой-нибудь онлайн-воин. Анкеты кандидатов были отобраны, детально изучены и лежали на моем столе. Остальные – отправились в урну.

Так эта довольно рутинная история могла бы и закончится, если бы не случай, произошедший со мной вечером того же дня. Я вел задорную беседу со своей годовалой племянницей Полиной. Вернее — монолог. Полик, как и многие другие симпатичные девушки, не обращала на меня внимания и грызла кубики с нанесенным на них алфавитом. Финал нашей встречи был тоже предсказуем: собеседница, наградив меня своим фирменным надменным взглядом, ушла дергать за хвост кота.

На ковре остались лежать кубики. Кинув небрежный взгляд на них, я вновь увидел то самое послание, что уже доводилось наблюдать на привокзальном столбе. Рядом лежала еще одна горстка кубиков, из них складывалось второе магическое слово — «жив». Получилось целое мотивирующее предложение, над разгадкой смысла которого я и провел остаток дня. Помню, долго вспоминал тот столб и надпись, а еще — как тяжелы были первые месяцы жизни на имперских болотах, в поисках работы, жилья и пьющей компании.

Утром, первым делом достал анкеты из корзины, и отобрал кандидатов заново: таких же приезжих и голодных, каким когда-то был я. С довольной улыбкой, я предоставил анкеты кандидатов начальству. Мол, вот толковые ребята, трудовой союз с которыми, поможет нам достичь небывалых высот. Однако руководство кандидатов не одобрило, приватно сообщив, что предпочтение должно уделяться людям с постоянной петербургской регистрацией. Таким образом, наш славный трудовой коллектив пополнили коренные петербуржцы: Соломе, Гульназ и Спартак.

Известный фотограф Николай Галкин ездит в Петербург в поисках вдохновения и новых приключений. В его семейном фотоальбоме можно встретить такие вот мотивационные фото-заметки

Я рассказал эту историю, с целью призвать к переменам тех, кто о них давно мечтает. И не бояться, быть смелее и даже наглее, бороться за свою мечту. Такие же, как и вы, провинциалы всегда «за своих» стоять будут. Помогут. Ну, и все в таком духе…

Но перечитав историю еще раз, я понял, что от человека не всегда все зависит. Тут дело случая. Нужна магия, которая помогла мне. Ну, или те самые мотивирующие слова, которыми я и хочу закончить главу: «Цой. Жив».