История Даши и Богдана: суд рассмотрит заявление об отсрочке передачи детей в кровную семью

До 11 октября — дня, когда двухлетняя Даша и Богдан, которому нет еще года, могут быть переданы кровным родителям — остается 19 дней. На следующей неделе, 27 сентября, Краснотурьинский городской суд рассмотрит заявление приемных родителей Ольги и Павла Филиппских и Наталии и Дмитрия Бухнер, которые просят отложить выполнение решения Областного суда от 11 июля. Основания для этого у приемных родителей есть — аналитическая справка за подписью директора Комплексного центра соцобслуживания населения Людмилы Мальчевской. На базе этого учреждения проходили нечастые — три с Богданом и четыре с Дашей (вместо запланированных тринадцати) — встречи биологических родителей с детьми. Остальные встречи не состоялись из-за частых болезней малышей. А еще приемная мама возила Богдана в Соль-Илецк — отдыхать. С согласия Олеси Малюги, кровной матери мальчика.

Даша и Богдан стремятся к контакту друг с другом, отмечают краснотурьинские психологи. И это заслуга опекунов — Филиппские и Бухнер друг для друга стали практически родственниками. Фото предоставлено Наталией Бухнер

Заключение психолога Людмилы Васиной, в чьем присутствии проходили встречи, однозначно: «В отношении Старкова М. В. и Малюга О. С. (биологические родители Даши и Богдана — прим. ред.) дети нейтрально-отстранены, а опекуны для детей — источники защиты и ласки«. По сути, эта справка кричит о том, что установить эмоциональный контакт с малышами кровным родителям не удалось. Более того, «наличие наблюдаемых личностных реакций, тональности разговора, вульгарного поведения, в особенности у Старкова М.В., вызывает большую тревогу и сомнение в способности кровных родителей быть терпеливым и искренними в воспитании«, — к такому выводу пришли психологи Комплексного центра соцобслуживания населения.

Сегодня, 22 сентября, Наталия Бухнер привозила Богдана на встречу с биологическими родителями. «Богдан плачет — не идет к матери, — рассказывает она. — Олеся не знает, как и чем его занять — даже такие простые игры, как «По кочкам, по кочкам» или «Ладушки»… Беру сыночку на руки — успокаивается, отдаю Олесе — опять плачет…»

В ближайшее время в эфире Первого канала выйдет выпуск ток-шоу «Мужское/Женское», героями которого стали супруги Филиппские, Бухнер и Олеся Малюга, биологическая мать детей. По словам Ольги Филиппской, Олеся и в студии продолжала лукавить — например, утверждала, что ее старшие дети, в отношении которых она лишена родительских прав (решение суда помогли найти журналисты из Украины — оно находится у приемных родителей), продолжают жить с бабушкой и находятся в Украине. Ольге и Наталии удалось найти семью, в которой сейчас воспитываются старшие Андрей и Виктория. Конечно, эти люди категорически не хотят «светиться» — боятся за детей, но факт в том, что они — есть. И ребята с ними счастливы, живут благополучной жизнью, в которой есть место праздникам, воздушным шарам, домашним чаепитиям, прогулкам и задушевным разговорам.

В соцсетях у Наталии Бухнер почти все фотографии и рисунки — про Богдана. Фото: личная страница Наталии Бухнер в соцсети «Одноклассники»

Филиппские и Бухнер считают, что Даша и Богдан тоже заслуживают обыкновенной жизни — детства, не омраченного семейными скандалами, безденежьем, нелюбовью. «Когда мы были на съемках передачи, Олеся, отвечая на вопрос, почему они не работают, сказала, дескать, а какой смысл на работу устраиваться — детей забирать 11 октября, — рассказывает Ольга Филиппская. — Ну хорошо, а кормить детей чем? Жить-то на что?» По словам приемной мамы Даши, Олеся почему-то считает, что ее муж Максим, отец детей, «работает», но это, говорит Ольга, обязательные исправительные работы — отработка долга по алиментам, денег в семью Старков не приносит. Долг по алиментам (а это около 100 тысяч рублей и Даше, и Богдану), рассказывают приемные родители, не гасится.

— Вообще, как нам объяснили, забрав детей, Олеся и Максим освобождаются и от долгов, — говорит Ольга. — Сами себе они будут, что ли, платить? Детям — раз они находятся с ними — вроде бы тоже уже ничего не должны… Плюс благотворительный фонд «Аистенок» обещает всячески поддерживать Олесю и Максима — конечно, можно и не работать. Накормят, напоят, видимо…

«Битва» за Богдана и Дашу еще далеко не закончена. В ближайшей перспективе суд в Краснотурьинске 27 сентября, подача кассационной жалобы на апелляционное решение Областного суда, к истории подключились федеральные и областные журналисты. В понедельник, 18 сентября, приемные родители в Екатеринбурге встречались с депутатом Госдумы от партии ЛДПР Данилом Шилковым. Ольга и Наталия надеялись увидеть на этой встрече и Уполномоченного по правам человека Свердловской области Татьяну Мерзлякову, к которой изначально обратились за помощью Олеся Малюга и Максим Старков, но — не случилось. Увы, в начале сентября, когда приемные родители специально поехали в Екатеринбург к Мерзляковой — по записи, встреча тоже не состоялась. «Накануне той поездки нам позвонили, видимо, помощники Татьяны Георгиевны — сообщили, что в день назначенного приема она будет с самого утра на совещании, — вспоминает Ольга Филиппская. — Но мы все равно поехали. Около девяти утра отметились, что прибыли — нам посоветовали прийти к часу. Мы вернулись примерно в 12.30. И сперва узнали, что прием в принципе идет до 13.00, а потом и Татьяну Мерзлякову встретили в кабинете. Правда, она, сославшись на срочные дела, тут же ушла…»

На фотографиях, где Даша обнимает приемную маму Олю или папу Пашу, — только нежность… Фото: личная страница Ольги Филиппской в соцсети «Одноклассники»

Приемные родители последние две недели буквально живут в дороге, через день-два мотаясь в Екатеринбург и обратно. Попытка встречи с Татьяной Мерзляковой, потом попытка подачи кассационной жалобы в Областной суд (съездили впустую, потому что в предыдущий визит в суде приемным родителям не подсказали, какие еще документы должны быть поданы вместе с кассацией), срочный вылет в Москву на съемки программы «Мужское/Женское» — история выходит на финишную прямую.

Возможно, ситуация с приемными семьями Бухнер и Филиппских позволит что-то изменить и на законодательном уровне, потому что подобные ситуации для России — типичны. Приоритет кровной семьи выступает главным аргументом словно бы по умолчанию. Видимо, считается, что биологические родители, только приняв детей в семью, смогут попробовать свои силы, раскрыться как мама и папа. Как логика «Не получится — заберем обратно» соответствует интересам детей, если — как в случае с Богданом и Дашей — при возврате родителям в худшую сторону меняются условия проживания, финансовое обеспечение и психо-эмоциональное состояние ребенка? Более того, на государственном уровне нет даже статистики о повторных изъятиях детей из кровных семей, потому что «федеральным статистическим наблюдением не предусмотрен сбор статистики по учету числа детей, возвращенных в кровные семьи, а затем повторно отобранных у родителей». Также не предусмотрен сбор статистики о количестве решений, принимаемых судом в пользу приемных семей. И сбор статистики по количеству случаев гибели детей, получения ими травм после возврата кровным родителям тоже не предусмотрен. Проще говоря, есть цифры и данные по возврату родителям, а что потом — история умалчивает. И это пугает. Если бы чиновники могли сказать, что на каждые 100 случаев возвращения детей приходится 85-90 хэппи-эндов — родители действительно начинают новую жизнь, ребятня счастлива, сыта, обута и одета, наверное, было бы проще. Но — «федеральным статистическим наблюдением НЕ ПРЕДУСМОТРЕН сбор статистики по учету числа детей, возвращенных в кровные семьи, а затем повторно отобранных у родителей». А значит, нет уверенности, что у тех, кого вернули домой, сегодня все хорошо.

Когда драматическую историю маленьких Даши и Богдана обсуждали в соцсетях, в частности, в сообществах приемных семей, люди рассказывали разное. Про невыносимую боль приемной мамы, которая, конечно, сама виновата — за несколько лет полюбила ребенка, возвращенного в родную семью. Про возвращенную родной маме, вышедшей из тюрьмы, девочку, которая маме очень нужна — особенно в качестве няньки для своих младших братьев-сестер (а в школу можно и через раз ходить). Про постоянные упреки в «платности» приемного родительства и про то, что эти 5-7 тысяч «родительской» зарплаты будто бы отменяют бессонные ночи, слезы, переживания, кризисы, едва на пороге замаячат биологические родители. Очень редко на форумах приемных родителей встречаются истории, когда суд оставляет ребенка в приемной семье — в том числе и на основании проведенной экспертизы на предмет эмоциональной привязанности ребенка.

В России в 2016 году, по данным министерства образования и науки РФ, было усыновлено или передано под опеку (попечительство) 54  119 детей. С учетом детей, возвращенных в биологическую семью или переданных под предварительную опеку, эта цифра возрастает до 66 090. Однако с каждым годом в кровные семьи возвращается все меньше детей: в 2014-м было 5096 таких случаев, в 2015-м — уже 3273 ребенка, в 2016-м — 3060. Параллельно снижается и количество случаев, когда детей изымают из родных семей — иключительно при непосредственной угрозе детской жизни или здоровью: 2015 год — 3444 изъятия в масштабах страны, 2016-й — 3288. В Свердловской области, по данным регионального министерства соцполитики, в кровные семьи были возвращены 557 детей в 2015 году, 529 — в 2016-м и уже 230 детей — за первое полугодие 2017 года. Детей, попавших за первые шесть месяцев года, в приемные семьи или под опеку граждан (часто в качестве опекунов выступают родственники), в четыре раза больше — 1062 человека.

Даша и Богдан в эту статистику еще не попадают — решение о передаче их биологическим матери и отцу было принято в Екатеринбурге 11 июля. Может быть, и не попадут. Если взрослым — судьям, психологам, депутатам, чиновникам, сотрудникам благотворительных фондов и прочим, прочим действующим лицам — хватит смелости честно ответить себе на вопрос: правильно ли превращать ребенка в подопытного кролика, на котором биологические родители будут тестить свою способность любить — получится/не получится? Или правильнее все-таки родителям сперва привести в порядок свои мысли и жизнь, научиться самостоятельно справляться с проблемами и обеспечивать хотя бы самих себя, заслужить детское доверие и стать для ребенка добрым другом, а уже потом претендовать на совместное проживание?