Краснотурьинцы рассказали о себе, о заводе и о митинге

Алексей Николаев, 49 лет: «Местной власти вообще ничего не надо»
– Я пришел на завод сразу после окончания техникума в 1984 году, устроился в глиноземный, на участок выщелачивания. Помню, коллектив тогда был хороший, все переживали друг за друга, поддерживали. В гости друг к другу на новый год семьями ходили. В 1993-м с БАЗа ушел – предложили, чего уж греха таить, более денежную работу у газовиков. К чему это я? Думаю, что если бы тот коллектив сохранился, то на площадь сегодня пришло бы гораздо больше народу, раз в пять больше уж точно.
Кто спасет положение? Да только Путин может. Нашим-то начальникам областным хоть в уши дуй – ничего не слышат. Надо как-нибудь так сделать, чтобы до Президента информация о происходящем в Краснотурьинске дошла. Местной власти вообще ничего не надо: где Верхотуров, где Устинов, где вообще кто-нибудь из администрации? Они бы прошлись вместе с нами, и пусть бы ничего не сказали в микрофон на митинге, но мы бы поняли, что мы им нужны.

Алексей, студент, 20 лет: «На митинге не прикольно»
– Да я вообще, если честно, не вижу ничего такого в том, чтобы завод закрыли. Дерипаска как хочет, так пускай и поступает. Где это видано, чтобы собственник сохранил невыгодное для себя производство, да еще и «тянул» его несколько лет? Краснотурьинску не повезло. Если раньше все из деревень уезжали в города, то сейчас люди из таких маленьких городов переезжают жить в мегаполисы типа Екатеринбурга или Челябинска. И это общемировая практика – везде так. Я вот тоже выучусь и уеду, ловить в этом городе нечего.

Почему я участвую в митинге? Да просто так. Друзья попросили, пойдем, говорят, прикольно будет. Пока ничего такого прикольного не вижу. У микрофона речи толкают, в толпе плакатами трясут. Сейчас потрясут чуть-чуть и разойдутся.

Марина Сергеевна, бывшая работница БАЗа, 59 лет: «Куда электролизнику идти работать, в «Магнит», что ли?»
– С заводом связана моя жизнь. И дядя работал на заводе, и муж в «литейке», и я сама – на «выпарке», сейчас вот сын на БАЗе… На шестой серии как раз, которую хотят закрыть. Он не пришел сегодня, но очень хотел, – рабочая смена. Если шестую серию все же похерят, то сыну некуда будет идти. Жена, двое детей, ипотека… Ни в какой Екатеринбург его не возьмут – он электролизник. Единственное, что профессионально умеет, – это ванны обрабатывать. Куда ему идти? Грузчиком в «Магнит»? Может быть, будет работа в индустриальном парке, но до него еще дожить надо, а дети сейчас есть просят. Чем их кормить? Думаю, у нынешней власти есть единственный способ остановить развал производств – национализировать все. Приравнять производство алюминия к стратегическому, все основные решения по которому должно принимать только государство. Больше чем уверена, в Советском Союзе бы просто не допустили такое.

Светлана, работница завода, 46 лет: «На митинг пришли оптимисты»
– Заводчане не верят никому и напрягаться не хотят. Живут по принципу: что будет, то и будет. Люди не уверены в завтрашнем дне. На митинг пришли оптимисты и, в основном, электролизники. Они самые страдальцы на заводе. Хотелось бы, чтобы было больше глиноземщиков. Но их было мало. Может, бояться? Я на завод пришла еще 18-летней девчонкой, почти 30 лет назад. Я больше ничего не умею, да и не представляю себя уже без завода. Свою работу понимаю и люблю. А коллеги… Кто-то работает, лишь бы до пенсии дотянуть. Молодежь – пока не найдет другую работу.

На заводе людей не сокращают, сокращают рабочие места. Человек ушел, на его место никого не ищут, просто место убирают. Называют это реструктуризацией. Вот и получается, что меньшее количество заводчан делает больший объем работы. Человек начинает возмущаться, а ему говорят, что за забором безработных много.

Психологическая обстановка на предприятии тяжелая. Если раньше на работу летели, на работу хотелось, то сейчас многие идут как на каторгу. И в производство почти не вкладываются. Точнее, вкладываются, но не в капитальный ремонт или модернизацию – деньги вкладываются в наведение внешней красоты, чтобы все было ярко. А то, что внутри все сгнило, это, видимо, начальство не волнует. Хотелось бы, чтобы руководство отношение к людям изменило, ну и побольше денежных вложений делало бы именно в капитальные ремонты и модернизацию производства.

А., глиноземщик: «Мы слухам не верим»
– Я на митинге не был, меня на работу вызвали. А будущее у нашего завода я вижу. Почему? Потому что у меня все с ним связано. У меня два образования и оба – металлургические. А слухам, что завод остановят, мы не верим. «РУСАЛ» доводит до нас информацию о том, что будет. Считаю, что обстановка на предприятии, в целом, нормальная.