Мы с тобой одной крови, ты и я

Когда-то давно, еще во времена моей работы в «Вечернем Краснотурьинске», в редакцию зашел неприглядный мужичок лет пятидесяти. У него было несвежее морщинистое лицо, брюки с отглаженными стрелками и рубашка небесного цвета с пуговицами, похожими на головки чеснока. Как сейчас помню, это был четверг. Накануне газету сдали за полночь, поэтому корреспонденты на работу подтягивались неспешно. Это была еще та, старая и уютная редакция. Со скудным метражом, кухней и толпой распространителей газет в коридоре. На работу я пришел ближе к обеду, но, тем не менее, раньше остальных. Шум и толкотня желающих получить «свежую» газету отпугивала обеденный сон.

Я перечитывал какой-то свой черновик, когда вышеописанный мужчина подошел к моему столику.

— Могу я видеть Наталью Калинину? – поинтересовался он.

Могучая часть обращающихся в газету горожан, непременно хотели общаться только с ней. Может и сейчас так, не знаю. А тогда мне это напоминало штампы блокбастеров, где среди продажных полицейских, был один единственный, который, в отличие от остальных, решал дела, опираясь на букву закона.

— Ее в данный момент нет. Будет чуть позже, — не отрываясь от чтения газеты, ответил продажный коп. — Возможно, я могу вам чем-то помочь?

Мужчина сообщил мне свое имя и подчеркнул, что является донором крови. Из его повествования я понял, что сдача крови – дело благородное, но не самое прибыльное. А тут еще с выплатами беда: задерживают. Долги, нищета… Да вы и сами знаете этот набор забот обычного россиянина. Глаза донора стали мокрыми. Он умолял помочь, подняв вопрос выплат в газете.

В те времена я доверял каждой слезе, как близкой подруге. Старался помочь восстановить, как мне казалось, справедливость. Отказать донору я не смог и описал его тяжбы, разбавив материал сухими донорскими цифрами и мнением каких-то сытых чиновников. Текст поставили на первую полосу, с кричащим заголовком. Один экземпляр газеты, я решил лично занести герою материала, благо он жил в нескольких дворах от моего дома. Двери его квартиры никто не открыл. Я поместил в узкую щель почтового ящика газету и забыл эту историю.

Через несколько недель о доноре пришлось услышать вновь. Напомнила о нем его соседка по лестничной площадке. Она сама пришла в редакцию и пожелала видеть Терешкова — автора текста про донора. Под кислый смех коллег, я раскрыл себя и пригласил посетительницу к своему рабочему месту.

Женщина была недовольна моей статьей. В частности тем, в каком правильном и прекрасном цвете был представлен в ней главный герой, коим на самом деле не является. По ее словам донор крови – это пьяница, драчун, тунеядец и дурно воспитанный человек в одном флаконе. Я был озадачен, не обо мне ли сейчас идет речь.

Желание расставить точки над «i» взяло вверх, и я решил нанести еще один визит донору, пригласив с собой редакционного фотографа Николая Галкина. Так, для подстраховки. Коля был занят очень важными делами. Он комментировал фотографии барышень на сайте знакомств, выполненных на фоне ковров и сервантов, но другу в просьбе не отказал.

Двери в квартиру были открыты, мы прошли внутрь без приглашения. Хозяина дома мы застали лежащим на грязном полу, в мягко говоря, нетрезвом виде. В тщетных попытках встать, он тихонько ползал по кухне, словно черепашка. На столе стояла литровая банка с какой-то жидкостью нездорового цвета, в которой плавали нетрезвые мухи. Заводить разговор с донором густого перегара не было смысла. Он что-то мычал и все также пытался совладать с непослушным телом. Мы перекрыли газовую трубу, убрали с видного места спички, открыли форточки. Свежий воздух скользнул по волосам, развеяв резкий запах разочарований.

С тех времен, на каждого донора мужского пола я прилепил ярлык с надписью «алкоголик». Недавно, за кружкой пива, я познакомился еще с одним донором крови. Его рассказ свеж и актуален, как анекдот про гречку. Поэтому, я постараюсь его изложить подробнее.

Это была радужная беседа, с многочисленными историями, воспоминаниями, эмоциями. Парень с именем Максим сообщил, что является донором крови. Я ответил, что заметил это по количеству выпитого им алкоголя.

— Понимаешь, Андрюха, тут вот какая проблема, — начал изливать заботы Максим.

— Да, да, знаю. Денег не платят, — не дав начать историю о несчастном доноре, забычковал тему я.

— Нет, не в деньгах дело. Их платят, причем весьма щедро ,– не унимался мой собеседник. — Я работаю на крупном автомобильном заводе, здесь, под Питером. Собираем корейские авто. У доноров, помимо пряника в виде денежных компенсаций, есть еще и льготы. Например, выходной в день сдачи крови и еще один дополнительный по желанию, которым можно воспользоваться по своему усмотрению.

— Прости, что перебиваю. Ты еще пиво будешь? Бармен, повтори нам того же самого, пожалуйста. Давай, продолжай.

— На чем я остановился?

— На выходных

— Ага… Значит, подзывает меня к себе старший мастер. Говорит, что руководству доноры на заводе не нужны. Чтобы я завязывал с этим делом, либо делился кровью только в свои законные выходные. Мол, ничего святого в донорах нет, им только выходные оплачиваемые подавай. А другим за них отрабатывай, и чтобы темпы производства не упали, все должно идти строго по графику.

— А ты чего?

— Ну, я терпеть не могу, когда на меня давят. Начальнику ответил, что донорство — это дело благое и добровольное, которое бросать — не намерен. Более того, я на заводе всех агитировать стал, чтобы тоже в доноры пошли. Многим, кстати, эта идея понравилась.

Мы выпили за мятежников. Диалог, как исправная коробка передач на корейском авто, переключился на другие темы. Правда, нам пришлось немного поплутать в беседах. Обсудив восстание Спартака, мы завернули в переулок обсуждения мяса, потом повернули налево и бодро подискутировали о стейках и разновидностях прожарки, сразу за ним — небольшой спуск и кровь стала основной темой для разговора. Так мы вернулись к разговору о донорах.

— В общем, стали ко мне на заводе относиться предвзято, — продолжил рабочий. — Разговоры на повышенных тонах, основательные проверки проделанной мной работы. Почувствовав во мне угрозу, руководство перевело меня в другую смену, изолировав от контакта с товарищами. Потом отстранили меня от работы в выходные дни, а это самые хлебные и лакомые деньки, их оплачивают в двойном размере, прикинь!

Я изобразил на лице скорбь и покачал головой, а Максим не утихал:

— Прихожу я, значит, на работу, а мне с порога: «Эй, донор! Пиши объяснительную». Заставили писать объяснительную, за надуманное нарушение, которое я якобы совершил полтора месяца назад. Мне не вспомнить чем я вчера занимался, а здесь месяц с болтами прошел. Не придав просьбе начальства никакого значения, я написал стандартную объяснительную, где пообещал впредь быть внимательнее. Вторая объяснительная не заставила себя долго ждать и опять за нарушение, которое произошло порядочное время назад. Тут-то до меня и дошло: меня просто хотят уволить. У нас на заводе за три проступка совершенных в течение 6 месяцев могут спокойно это сделать.

Макс двумя глотками допил пиво. Смахнув левой рукой пенные усы, он перевел взгляд на мою кружку. Она была на две три полной. На всякий случай, я вцепился в кружку покрепче.

— Я бы еще выпил. Ты будешь?

— Нет, мне достаточно. Я еще пока не донор крови, таких темпов выдержать не могу.

Бармен оперативно принес новую кружку и разговор продолжился.

— Нет, напрасно они меня недооценивают, — словно мотивируя сам себя, произнес Максим. — Думаешь, я вот так просто дам себя уволить? Фигушки им! Я на них в суд подал. Пускай теперь в суде докажут, что я виновен. И еще: почему иностранная компания, не желает отпускать своих сотрудников, для сдачи крови нуждающимся россиянам. Слушание состоится через месяц. Приглашаю.

Суд состоялся, и я на нем присутствовал. На процессе я не увидел традиционного большого белого парика, молоточка. Выкриков: «тишина в зале» тоже не было. Зато я увидел, как в небольшом помещении с пожелтевшей потолочной плиткой, донор крови сражался за свои права и плевать, что в ответчиках у него сидел раскосый автогигант.

С возрастом мы часто пересматриваем и изменяем свои взгляды на некоторые вещи. Благодаря Максу, я пересмотрел свои, касающиеся доноров крови. Вспомните того мужичка с опущенными штанами, он ведь тоже не смирился и по-своему боролся. И выиграл. Ну, и отпраздновал.