Обрушение породы на шахте «Северопесчанская»: 31-летний проходчик прооперирован в Екатеринбурге

Сегодня утром 31-летнего Евгения Кельма повезли на операцию — перед врачами екатеринбургского госпиталя ветеранов войн стоит задача заменить 12-й грудной позвонок на металлический. Но это лишь начало пути для проходчика шахты «Северопесчанской» и его семьи — на реабилитацию уйдет, как минимум, год. Перспективы — туманны. С родными шахтера до сих пор не связались представители администрации ОАО «БРУ», на руках у супруги Евгения Оксаны толком нет никаких документов и как продвигается расследование ЧП — она не знает.

Семья Кельм в полном составе: Евгений, Оксана и двое их сыновей. Фото: семейный архив

Все, что известно — Евгений, отец двоих мальчишек, образцовый муж и, по сути, единственный кормилец, по его собственным словам, «сложился, как в коробочку», когда на него обрушилась горная порода. Внушительный скол — завал, как рассказывали Оксане коллеги мужа, разгребали несколько человек и не могли справиться с тяжеленными глыбами. «Кусок был большой, это руда — она очень тяжелая, — рассказывает один из коллег Евгения, помогавший поднимать его на-гора (на поверхность — прим. ред.). — Ноги у него были зажаты, спина повреждена. Мы начали разгребать — освободили ноги. Спрашиваем: «Женя, что болит?» Он говорит — спина. Руками можешь шевелить? Могу. А ногами — уже нет…»

ЧП в шахте произошло в минувшую пятницу, 24 ноября, около 13.30. Смена Евгения уже заканчивалась — шахтеры готовились подниматься наверх. В 16.00 Оксане позвонили. «Те же самые ребята, которые два километра под землей тащили его, чтобы поднять на поверхность, и сообщили, — говорит молодая женщина. — Никто из руководства не удосужился даже позвонить… Женя уже был в больнице, уже в реанимации… Я помчалась туда».

Сегодня Оксана рядом с супругом в екатеринбургском госпитале — в полной растерянности. «Сейчас муж на операции, — плачет она. — Потом, когда состояние стабилизируется, его планируют направить в клинический институт мозга — тоже в Екатеринбурге, потом реабилитация… Травмы у Жени очень серьезные — перелом позвоночника, разрыв спинного мозга, ног он не чувствует… Это означает инвалидная коляска…»

«Ноги можно было спасти»

Теща Евгения, Елена Лашманова, говорит, что зять для нее — все равно что сын. Семья у дочери Оксаны получилась образцовая — Женя постоянно с мальчишками (супруги растят двоих сыновей — восьмилетнего Рихарда и четрехлетнего Даниэля), не пьет, не гуляет, все в дом. «Он такой, знаете, основательный, надежный, — рассказывает Елена Ивановна. — Крылья приделай — ангел. Рихард у нас в «Ералаше» снялся — в декабре премьера. И Женя несколько месяцев возил его в Екатеринбург — сперва на кастинг, потом на съемки. Так радовался… И в работе он такой же, правильный — так что если сейчас будут говорить о каком-то нарушении техники безопасности, это точно не про Женю. Он очень серьезно ко всем этим вопросам относится».

Евгений Кельм — обаятельный и жизнерадостный человек. Добрый, отзывчивый и очень ответственный. Вероятно, поэтому коллеги молдого мужчины сейчас обещают родным всестороннюю поддержку и помощь. Фото: семейный архив

Елена Ивановна говорит, что в городской больнице их обнадежили — есть целые сутки, чтобы спасти ноги. А потом, уже в Екатеринбурге врачи сказали, что давали всего восемь часов на транспортировку пострадавшего в областной центр. Везли Евгения машиной — вертолета не нашлось, да никто, кажется, и не рассматривал такую возможность. В Краснотурьинск, вспоминает Оксана, жена шахтера, машина медицины катастроф прибыла ближе к одиннадцати часам вечера в минувшую пятницу — попутно везли еще какую-то пациентку в Краснотурьинск. Отсюда поехали в ночь, Оксане сопровождать мужа не разрешили — в машине нет мест.

— Потом еще оказалось, что на шлагбауме — на въезде на территорию госпиталя — они стояли чуть ли не час, не было охранника, чтобы открыть проезд, — говорит Оксана. — В общем, время было упущено. А сейчас я не могу получить на руки никаких документов, справок и результатов анализов, чтобы консультироваться с другими врачами, клиниками — искать возможности для дальнейшей реабилитации. Говорят, что — раз спинной мозг поврежден — поставить мужа на ноги будет возможно только за счет мышечной массы, есть такие методики. Надо искать, консультироваться…

В Германии у Евгения — родственники. Они готовы забрать его на реабилитацию туда, но — необходимы документы, чтобы посоветоваться с докторами.

— Я написала везде, где могла: в областной минздрав — почему протянули время; лично Козицыну (гендиректору УГМК, в состав которой входит и ОАО «Богословское рудоуправление»); мэру Краснотурьинска Устинову — с просьбой проконтролировать ход расследования ЧП на шахте, — рассказывает Оксана Кельм. — Ответов пока ни от кого не получила…

Спишут на технику безопасности?

Родные Евгения опасаются, что руководство ОАО «БРУ» постарается представить случившееся 24 ноября как следствие нарушения техники безопасности. «Я уверена, что это не так, — говорит Оксана. — Для Жени техника безопасности — это как «Отче наш». Он мне сотни раз рассказывал, как все должно быть, что можно и что нельзя делать. Ночью разбуди — на любой вопрос ответит».

Теща молодого шахтера тоже убеждена, что имел место быть несчастный случай — производственная травма. «Работа в шахте в принципе очень опасная, никто не застрахован, — рассуждает Елена Ивановна. — Но в такой ситуации и руководству предприятия надо бы оставаться людьми, ведь речь — о человеческой жизни… Женя сейчас в таком состоянии ужасном… Кричит — усыпите меня, убейте меня… Вы представляете, что означает для молодого мужчины, высокого, крепкого, активного, перспектива сесть в инвалидное кресло?».

Руководство Богословского рудоуправления пока никак не комментирует пятничное ЧП — все только по официальному запросу. Сегодня он доставлен в управление ОАО «БРУ». Официально упоминаний о пятничной аварии пока нигде нет — на сайте Богословского рудоуправления сплошь позитивные новости, никаких заявлений, никаких обращений к коллективу. Будто и нет такого человека, Евгения Кельма.

Евгений с сыном Рихардом. Оксана, глядя на снимки, где муж стоит на своих ногах, обливается слезами… Фото: семейный архив

По неофициальной информации, комиссия начала расследовать происшествие в понедельник, 27 ноября. А в выходные, якобы, в шахте были установлены свежие леса, велись какие-то ремонтные работы. «Нам об этом говорили люди, — рассказывает Елена Лашманова. — Вся шахта наблюдает сейчас, как эту историю пытаются замять. Наверное, поэтому руководство и не общается с Жениной семьей…»

— Мне удалось дозвониться только до Владимира Забелина, это один из помощников директора, — вспоминает Оксана. — Ну что он мне сказал? Дескать, ну да, всякое бывает, сочувствую, нужны будут лекарства — обращайтесь… Какие лекарства? Мне мужа нужно к жизни вернуть, на ноги поставить!

Супруга Евгения Кельма, для которого эта травма — не первая, говорит, что на добровольную помощь руководства предприятия даже и не рассчитывает. Видимо, придется судиться.

— В прошлый раз — 9 декабря будет ровно три года — Женя тоже покалечился на работе, получил травму, — рассказывает молодая женщина. — В результате — титановый штырь в ноге.

Предчувствие беды

Елена Лашманова считает, что ее зятю Евгению жизнь много раз давала сигналы: шахта — это не его место. Сперва травма в декабре 2015-го, после которой мужчина все же решил вернуться на предприятие. Потом, буквально полгода назад, в шахте завалило его коллегу, парень серьезно пострадал, но сейчас хотя бы на ногах — ходит самостоятельно. Лечится еще, правда. И помощи, говорят, никакой не получил от предприятия.

— А ведь это должна была быть Женина смена, — вспоминает Елена Ивановна. — Накануне летнего ЧП у зятя внезапно раздуло руку — так, что пришлось на больничный уйти… В общем, почти три года, с декабря 2015-го, все наши друзья, все родные говорили Евгению только об одном — «Уходи с этой работы, уходи!». Раньше он работал на «ЗСУ», так оттуда ребята звали назад. Но он — мужчина. Он всегда сам все решает…

Родственников Евгения поражает, как выразилась Елена Ивановна, «полный игнор» со стороны администрации предприятия, где Кельм всегда был на хорошем счету. И это тоже заставляет семью молодого шахтера готовиться к судебным тяжбам. «Я сделаю все, чтобы предприятию не удалось списать ЧП на нарушение техники безопасности и представить травмы моего мужа как легкий вред здоровью, — плачет Оксана. — Теперь за него я буду биться до конца».

Близкие Евгения взбудоражены слухами о том, что 24 ноября во время обрушения скола пострадал не только он. «Говорят, что кто-то еще получил травмы, менее тяжелые, — рассказывает Елена Лашманова. — Мы очень просим откликнуться этих людей! Пожалуйста, не молчите».

Если вам есть, что сказать, позвоните: 8 904 384 44 20, 3-16-02.

Официально: травматизм на предприятии снижается

По итогам 2016 года ОАО «Богословское рудоуправление» имеет положительную динамику в сфере производственного травматизма:

уровень общего травматизма снизился на 37,5% — до 5 случаев в год (в 2015 году 8 случаев);

уровень тяжелого травматизма снизился на 50% — до 1 случая в год (в 2015 году 2 случая);

общий коэффициент частоты травматизма снизился почти на треть (34%) — до коэффициента 4,0 в году (в 2015 году коэффициент — 6,1);

количество профзаболеваний снизилось на 60% — до 2 случаев в год (в 2015 году 5 случаев).

Получить комментарии госинспектора по охране труда Анатолия Фридмана, который курирует Северный управленческий округ, пока не удается — на телефонном номере постоянно срабатывает факс. Вероятнее всего, Анатолий Львович сейчас занимается как раз пятничным происшествием на шахте «Северопесчанская».

«Вечерний Краснотурьинск» следит за развитием ситуации.