Проект «Опыт»: как медсестра украденные в больнице туфли искала

«…Обиднее всего было из-за стелек. Они – особые, ортопедические, такие и не найдешь в магазинах. А у нас, у медсестер, работа непростая – по 12 часов на ногах, в беготне, к концу смены ноги гудят… И вот стою я, уставшая, в гардеробе нашей больницы и понимаю – домой идти не в чем, туфли украли…

История с туфлями расстроила Наталью Хохлову в большей степени еще и потому, что проблемы рядового сотрудника руководству ЦГБ, похоже, неинтересны. Иллюстрация: Александр Сударев, «Вечерний Краснотурьинск»

Эта история уже, можно сказать, давнишняя – приключилась со мной 30 апреля, но тянется по сей день. Вот уж иллюстрация сразу к двум присказкам – «Без бумажки ты букашка» и «Пони бегает по кругу». И пока тянется эта круговерть, я узнала много нового и про больницу, и вообще про то, что чувствует человек, столкнувшись с Системой, для которой главный, можно сказать, базовый принцип – равнодушие.

Туфли – удобные очень, не самые дешевые (год-полтора назад я покупала их за две тысячи рублей, долго искала плюс подбирала ортопедические стельки) – украли прямо из центральной городской больницы вечером 30 апреля. Сдав в 20.00 смену я, как и все мои коллеги, спустилась вниз, в гардероб – там мы обычно храним верхнюю одежду и обувь, и… стою как дура. Туфлей-то нет! В чем домой идти? Гардеробщицы, конечно, уже нет на месте, они у нас работают до 19.00. После этого времени и до утра гардероб открыт. В фойе сидит охранник, но что он там видит? У него, думаю, нет задачи охранять вещи сотрудников, а посетители к 19.00 уже расходятся.

Я очень растерялась и расстроилась, позволила себе даже крепкое словцо – я работаю в больнице больше 40 лет, никогда такого не случалось. И дальше – понеслось: вызвали полицию, опрос потенциальных свидетелей, мне посоветовали написать заявление, хотя, признаюсь, сразу, с первой минуты я была уверена – никто никого не найдет да и искать не будет. Параллельно выяснилось, что установленные в фойе больницы видеокамеры не работают – сломались… В общем, полный набор. Домой попала только в 22.00 – спасибо, полицейские довезли на своей машине, а то я в тапочках…

После праздников, 4 мая, написала докладную на имя главврача городской больницы Юрия Гончарова, рассказала о случившемся и – жду. По логике, как должен поступить руководитель? Ну хотя бы поговорить со своим подчиненным, правда? Хотя бы посочувствовать, объясниться… Понятно, две тысячи – не такие огромные деньги, но при зарплате в 14 тысяч рублей все-таки ощутимо. Да и хочется чувствовать, что ты, пусть рядовой винтик в коллективе, все-таки важен, ценен для руководства, тем более что такая ситуация – с кражей – стала возможной, на мой взгляд, исключительно по вине главврача, завхоза или кого там еще ответственного. Для меня это означает, что интересы (и имущество) сотрудников никак не защищены. Кстати, в процессе разбирательств оказалось, что подобные инциденты в больнице происходят достаточно часто – в полиции так и сказали: «Да у вас там постоянно воруют». Выходит, всем наплевать, раз никакие меры не предпринимаются? Хотя мне теперь стало понятно, почему, например, врачи-хирурги постоянно поднимают свои вещи в отделение. Раньше все думала – ну зачем он, доктор, свою дубленку наверх тащит? Оказывается, есть зачем. Я теперь тоже все свое ношу с собой, и пусть кто-нибудь попробует мне это запретить.

Так вот, заявление Гончарову. Конечно, никакой реакции не последовало – ни встречи, ни разговора, ни извинений, ни мало-мальского участия. Правда, резолюцию на мое заявление Юрий Николаевич наложил решительную: отписал его В.А. Ткачуку (я толком и не знаю, кто это – зам главврача по хозчасти?) – «Прошу разобраться». На этом – все. Единственное, что знаю по слухам, – пока я металась между полицией и прокуратурой этот человек пригнал себе новый джип. Даже показали мне его коллеги – красивый, белый, был припаркован возле больницы. Ну ясно, что им какие-то несчастные две тысячи рублей и какая-то медсестра, пусть и с 40-летним стажем? Обмолвилась про этот джип в прокуратуре – услышала в ответ, мол, нехорошо считать чужие деньги…

В полиции – тоже глухо. В возбуждении уголовного дела мне отказали, причем, судя по постановлению, еще 9 мая – победили преступность. Правда, этот документ я получила только 7 июня, после неоднократных обращений к полицейским и кормежки «завтраками». Бумажка тоже смешная – туфли мои искали сперва в «Дадесе» (я туда помчалась следом за полицейскими – никогда там ничего не покупала), потом в «Кари», что в «Столичном», хотя я объясняла не раз – туфли покупала в одном из бутиков «Столичного», но не в «Кари».

В этом магазине, кстати, полицейским пояснили, что в среднем закупочная стоимость обуви, которая реализуется по цене в пределах двух тысяч рублей, – около 600 рублей. Это автоматически означает, что события преступления – нет: стоимость туфлей с учетом эксплуатации достоверно не установлена, закупочная стоимость могла быть менее 1000 рублей, всем спасибо, все свободны.

Это постановление я обжаловала в прокуратуре. Правда, даже листок бумаги, чтобы написать заявление, выбила там чуть ли не с боем – в прокуратуре, как мне объяснили, бумаги… нет. Не знаю, чем закончится эта эпопея. Вряд ли кому-то – в больнице ли, в полиции, в прокуратуре – станет стыдно, но для меня сейчас это уже вопрос принципа – хочется, чтобы к людям, с какой бы проблемой и в какую бы инстанцию они не обратились, относились по-человечески. Честно говоря, готовлюсь к тому, что на работе предложат уйти на пенсию. Боюсь ли? Нет, не боюсь, сколько можно бояться? Думаю, всем бы нам, обычным людям, не помешало уже научиться уважать себя и не превращаться в «букашек».

P.S. Да, и еще. В полиции, когда отдавали мне постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, убеждали-уговаривали, что отправили мне его почтой своевременно и я сама виновата в том, что не получила. Я была после ночной смены в тот день, но все-таки пошла в свое почтовое отделение – проверить, вдруг затерялось, не сообщили. Сотрудницы почты перерыли все – не было никаких писем на мое имя. Ну вот почему все у нас так?»

Наталия Хохлова, медсестра ЦГБ, г. Краснотурьинск.