«С войны вернулся только один… Его вся деревня ненавидела…»

Валя Невьянцева – 2 года.
Сейчас – Валентина Никандровна Ридель, пенсионерка, 75 лет.

По словам Валентины Ридель, деревенским практически невозможно было переехать на ПМЖ в город, так как у людей на руках не было паспортов. И чтобы его получить, нужно было у деревенских властей специальную справку брать, а ее не давали. Возможностью переехать в город была, по сути, лишь учеба. Фото: Вадим Аминов, «ВК»

О том, как жили в войну, я знаю больше со слов сестры. Сама плохо помню – совсем маленькой была. Нас было четыре сестры и два брата. Жили мы в деревне, находящейся в 12 километрах от Каменска-Уральского в небольшом для восьми человек домике три на пять метра плюс сени. Наша деревенька была совсем небольшой – одна длинная улица и дома без номеров. Если почта к кому и приходила, то по фамилии находили получателя – все же друг друга знали.

Я не могу сказать, что жили люди плохо. Может, дело все было в председателе колхоза? Для жизни у нас до войны было все: конный двор, коровник, телятник, овчарня, свинарник, птичник, кузница, мельница, медпункт, овощные парники с помидорами и огурцами, пасека, малинник и ясли. Когда началась война, из деревни забрали всех мужчин, кроме председателя – у него инвалидность была. Работали женщины и дети-подростки.

Наш папа Никандр Николаевич ушел на фронт зимой 1941 года. Он был очень трудолюбивым, работал ветеринаром, хозяйство вел, успевал и валенки катать. Даже себе тулупчик сшил, в котором и отправился на войну. Папа попал в стрелковый полк, и вскоре его ранили. Погиб он 1943 году в Орловской области.

В военные годы маму мы не видели. Сутками она находилась на работе. Мы с братом, поскольку были самыми младшими, ходили в ясли. Там было все организовано. Мы приходили, с нас снимали нашу одежду и надевали другую. У девочек были одинаковые ситцевые платьица, а у мальчиков штанишки на лямочках и рубашечки. И если мы с яслями куда-то ходили, то всегда были в этой одежде. Мы, дети, не голодали. Уводила меня из ясель обычно заведующая, но сразу домой я попадала редко. То она меня к себе домой уводила, то кто-нибудь другой из соседей меня к себе заберет. Ночь переночую, а утром опять в ясли. Люди жалели маму, у нее же столько забот тогда было.

В военные годы кушать стали меньше. Все же начали на фронт отправлять. Остатки получали колхозники за свои трудодни. Еще население облагалось налогом – есть или нет скотина, надо было и масло сдать, и молоко, и мясо. Приходилось и голодать. В хлеб добавляли и картошку, и лебеду. Кушали щавель, побеги молодой крапивы, репейник, саранки. А была еще какая-то ядовитая трава, которую мы между собой называли гранатом. И ее мы тоже ели. Срывали аккуратно шкурку со стебля, а то, что внутри – кушали. Мы знали, что травка эта ядовитая, ведь если сок от кожицы попадал куда-нибудь на кожу, то там тут же вскакивали волдыри.

А лепешки из картошки для нас были просто настоящим ресторанным блюдом. Мороженый картофель мы в полях собирали. Как грибы его высматривали. Каждой картофелине радовались. По-настоящему спасал лес. Там собирали ягоды и грибы.

Школьников отправляли колоски в поле собирать, и мы их там тоже ели. Жарили на костре и ели. Это была настоящая вкуснятина. И еще мы ели коноплю, не знали, что это трава наркоманов. За деревней были огромные заросли конопли. Мы обычно связывали верхушки, а снизу платок стелили и колотили по растению. Семечки падали на платок. Они тоже очень вкусные. Съедобными были и семена льна.

Все-таки в деревне о людях беспокоились. Старались, чтобы мы все жили на равных условиях. Зимой выдавали валенки, осенью – ботинки, а летом босиком ходили. Все люди друг друга поддерживали, работали вместе, заготавливали сено для скотины, вместе собирали золу по домам, чтобы потом ее на полях в качестве удобрения использовать. А когда начали приходить первые похоронки, это было большое горе для всей деревни. С войны вернулся только один человек. Этот мужчина был снабженцем и не участвовал в боевых действиях. Во время войны он посылал своей семье посылки, а уж когда домой вернулся, то привез целые чемоданы барахла. Его вся деревня ненавидела. Люди тыкали в него пальцем и говорили, что он всю войну под телегой провел.