Жительница Краснотурьинска вспоминает о том, как выживала ее семья в военные годы

Оля Фролова – 3,5 года

Сейчас – Ольга Севастьяновна Николаева, 76 лет, отличник народного просвещения, педагог начальных классов 

До войны мой папа, Севастьян Егорович Фролов, работал главным агрономом, ему дали квартиру в огромном красивейшем доме. Одна половина этого дома принадлежала папе, вторая – председателю колхоза. Этот дом находился на хуторе в Пензенской области Томалинского района, в деревне Лохмытовка, которая сейчас называется Березовка. Нам от дома отошли две комнаты и дубовые сени, где мы держали корову. Дом этот принадлежал раньше помещику. И как-то мама, Елена Петровна, на чердаке граблями что-то ковыряла и выгребла кучу старинных красивых денег, и мы, дети, ими потом играли. Видимо, помещик этот, когда покидал дом, рассчитывал туда вернуться, вот и спрятал их…

Ольга Николаева с благодарностью вспоминает свою маму, которая все делала для детей. В военные годы им она отдавала последний кусок хлеба. Фото: Вадим Аминов, «ВК»

Папу своего я почти не помню. Помню только, что он был высокий, красивый и стройный… В 1941 году он в возрасте 32-х лет ушел добровольцем на фронт, хотя на нем была «бронь», чтобы осуществлял трудовую деятельность на благо армии. Он был коммунист, патриот и – отказался. Решил, что на фронте будет нужнее. С войны он все время писал нам письма. Помню эти конверты-треугольнички. Помню слова из его письма: «Я верю в победу, но даже если я погибну, мои дети будут счастливы…» А нас, его детей, на тот момент было трое. Папа в письмах рассказывал про наступления, жизнь в окопах, постоянный холод… Все время спрашивал про меня и братьев. А мама его никогда не расстраивала, говорила, что у нас все хорошо, и просила его возвращаться с победой.

В военные годы мы жили, наверное, как и все дети того времени. Летом были на подножном корму, то есть, по сути, ели траву. Рвали анис, растение пряничник, какие-то ягоды. А что мама готовила? Помню, как я ревела, не хотела есть ее суп. А был он из свекольных листьев и – ни капли жира. Спасала, конечно, корова. Брат мой работал в колхозе с десяти лет, косил нашей корове сено. Было очень голодно. Мама даже ходила по семь километров за мучелью. Мучель – это что-то вроде ненастоящей муки, из которой можно было стряпать различные лепешки. Но она такая черная была, а получавшиеся оладьи – невкусные. Мама целыми днями работала – от зари до глубокого вечера, да и детям работы хватало. Мама всегда перед уходом наказывала кому что сделать. Например, мне, бывало, давала ведро картошки натереть, смолоть чашечку зерна. Из этого потом хлеб готовился. Тесто по всему противню растекалось, но этого стоило ожидать – в основном, одна картошка же была. Еще надо было следить за огородом, где, в основном, росла опять же картошка. Времени на отдых и веселье никогда не было. Мы ковали победу в тылу.

В школу когда мы пошли, никаких нарядов у нас не было. Одни валенки на всех троих. Хорошо, что учились в разные смены. Один приходит, снимает одежду, другой тут же ее надевает. Я же и в училище уже когда поехала, пальто брата носила. Если вдруг какая-то обновка появлялась у нас, то мы ее очень старательно берегли. Новые ботиночки подмышкой таскали, а сами босиком шли. Бывало, мама покупала ситец и отдавала его одной украинке, которая хорошо шила. Я потом одевала новенькое платье, шла и думала, что красивее меня, наверное, сейчас никого нет. Всегда такая радость была от этих новых приобретений. А еще мама очень хорошо вязала. Делала она это по ночам. Вязала на всю деревню, а люди за это ей давали различные продукты.

В школе учились мы хорошо, без троек, уроки делали при свете фитиля, и не дай Бог кто случайно дунет и погасит. Спичек же не было, чтобы огонь разжечь. Я очень любила своих учителей, и они меня тоже, даже тетради доверяли проверять. И у меня была мечта стать учителем. Когда закончила семь классов, а тогда семилетка была, я поехала сдавать экзамены. Из девяти человек я единственная прошла по конкурсу, вот и сложилась судьба.

…Бывало, над нами пролетали самолеты. Не знаю чьи – наши или вражеские? А у нас на хуторе была различная сельскохозяйственная техника. Мы боялись, что пилоты могут принять ее за танки и сбросить бомбы. И всегда при виде приближающихся самолетов мы занавешивали окна и прятались под стол. Самолеты пролетали очень часто, но Бог миловал.

…В День Победы была радость со слезами на глазах. Плакали от радости, плакали от горя. Маме сложно было. Она видела, как возвращался наш сосед и другие солдаты, а папы все не было. Про папу только один человек рассказывал, что видел его в бою и он был раненый, а после этого – все. Мы ждали его. Мама куда только можно писала, чтобы его отыскать. В 2005 и в 2011 годах пыталась хоть что-то узнать я. Но папа пропал без вести, даже военная часть, где он служил, не сохранилась…

Профессия – жизнь

Ольга Николаева всю жизнь проработала педагогом. Учительством она занимается и сейчас, находясь на пенсии. Обучает двух детишек из специальной коррекционной школы № 6. Работа ее ей нравится. «Если бы мне пришлось еще раз выбирать профессию, я бы вновь стала педагогом», – признается Ольга Севастьяновна.